Лариса Светличная - Путешествие за неприятностями [СИ]

— Не имеет значения. Ты решила наказать их лучше, чем наша судебная система и убила.

— Как все просто! — возмутилась я. — Мне с таким мастерством в киллеры надо податься, а не в университет! Туристов тоже я убила?

— Нет, — впервые за весь разговор смешалась Вероника. — Они уже были мертвыми к тому моменту.

— Неужели? А вдруг я на несколько дней раньше прилетела в Пермь, смоталась в лес, их убила, закопала, а потом вернулась в Москву? Свидетели не нашлись?

— Нашлись, — начала злиться Вероника. — Видели тебя у дома Михаила Алексеевича, которого ты упоминала. А вот Илью там никто не видел. Хотя ты говорила, что он виноват в смерти твоего учителя. Что на это скажешь?

Ух, как нехорошо получилось. Ничего не скажу. Что тут скажешь?

— Молчишь?

— Да я вообще не очень разговорчивая…

— Сейчас надо поговорить, так что напрягись.

— Хорошо. Я без памяти люблю Илью с далекой юности. А он, негодяй, гуляет с чужой женой — Таней. Муж Тани, Денис, о том ни сном, ни духом. Тогда я придумала такой коварный план: рассказать обо всем Денису и вместе с ним убить неверных возлюбленных. Вся наша компания, а из пятерых трое — Илья, Денис и я, знакомы уже десять лет, отправилась на природу. По дороге мы заглянули к моей знакомой — Веронике, которая дала нам свой катер. Все прошло по плану, только в конце Денис случайно утонул. Не удалось мне спихнуть на него все убийства.

— А Вася?

— Под горячую руку попался, — отмахнулась я.

— А сбежавшие зеки?

— Какие?

— А маньяк с туристами?

— Не слыхала о таких. Можно тоже спросить? Интересно, как сложится карьера моей знакомой Вероники, когда все узнают, что она дала свой катер убийце? А вдруг я рассказала ей свой зловещий план? И она его одобрила?

— Бред, — быстро ответила Вероника, но приняла мои слова к сведению.

Я сидела на стуле, Вероника подошла к окну, встала спиной ко мне и стала любоваться пейзажем — внутренним двором и окнами кабинетов напротив. Видимо ничего путного ей в голову не лезло.

Придется мне вытаскивать свой козырь. Подумав, я решила, что мне его не жалко, зачем он мне? Не нужны лишние проблемы, а с таким козырем проблем будет по горло.

— Вероника, у меня деловое предложение. Ты меня отпускаешь, убийцей пусть будет кто-нибудь другой, а мне домой надо.

Вероника нервно засмеялась, постукивая пальцами по подоконнику.

— Вероника, ты не хочешь спросить, что я предлагаю взамен?

Смех стал ближе к истеричному:

— Что же взамен?

— Самое большое в стране месторождение изумрудов.

Смех захлебнулся и смолк. Вероника закашлялась, я подала ей стакан воды. Пить она не смогла.

— И еще можешь написать в своем отчете, как ты разоблачила международную банду, которая хотела оформить землю в аренду и никаких изумрудов наша родина не увидела бы. Как ты думаешь, отразится ли это благоприятно на твоей карьере?

После этого мои дела резко пошли в гору. Вероника отвезла меня к себе домой и ни на минуту не оставляла одну. Когда она куда-то ушла, то оставила со мной женщину, которую мне отрекомендовали как домработницу.

Мы с ней полдня аккуратно раскладывали спортивный инвентарь в холле и в тренажерном зале, расположенном в цокольном этаже.

— Для чего нужен этот тренажер?

Домработница не знала, но старательно вытерла с него пыль.

— А этот для чего нужен?

Этого она тоже не знала, тренажер от пыли вытирала уже я. Надо помогать старшим, все равно больше делать нечего. Звонить кому бы то ни было мне запретили.

— Я пермскую родню давно не видела, — канючила я.

— Ничего страшного, потом увидитесь. Возьми вот эти санки и убери в шкаф. Лето на дворе, а они посреди зала валяются. Странные нынче санки, раньше были не такие.

Это точно. В войну моя прабабка приютила беженку из блокадного Ленинграда с двумя детьми. У прабабки были свои дети, а у детей — санки, на которых они с ленинградскими приятелями катались по сугробам всю зиму. Когда ленинградцы уехали назад, куда-то пропали и прабабкины санки. Их долго искали, но решили, что они потерялись. Через много-много лет моя бабка посетила Музей Великой Отечественной Войны (или блокады Ленинграда), где и увидела свои железные салазки, представленные в качестве экспоната. Ими пользовались блокадники, эвакуированные на Урал, как было написано рядом. Пользовались-пользовались, и уволокли тихонько чужую вещь.

В этот же день Вероника привела пятерых недоверчивых мужчин, которые скептически выслушали наш с ней рассказ о том, как Вероника заподозрила в простой прогулке на природу международный заговор, дала нам катер, проинструктировала меня, как действовать, но я многое напутала по своей вине и в силу разных непредвиденных обстоятельств. На вопрос, почему сразу не сообщили, куда следует, мы ответили, что подозрения были очень расплывчатые. Проверить подозрения удалось только на первой стоянке, где я нашла у Дениса карту, которую зарыла в тайном месте, которое знаю я одна.

Мне дали подробную карту местности, и я крестиком отметила на ней нужное место. Мужчины отнеслись скептически, стали куда-то звонить. Дальше я руководила поисками по телефону. Не знаю, как те, кто искали, так быстро добрались до места. Наверное, все-таки их спустили с вертолета, иначе никак. Меня взять с собой побоялись. Вероника должна была им сказать, что я, фокусница, могу подбросить бумажку прямо на местности. Я по телефону говорила, сколько метров надо отступить от погашенного костра, в сторону каких кустов, и на какую глубину копать. Поскольку для копания ямки я пользовалась железной ложкой, то копать надо было неглубоко.

Поиски закончились очень быстро. Трое мужчин быстро погрузились в машину и уехали, двое остались 'погостить'. Вероника уехала тоже. Мы с 'гостями' развлекали себя игрой в бильярд. Я сказала, что не умею, мечтаю научиться и попросила научить. Меня учили часа четыре. Я била по шарам так, что те вылетали в разные стороны и раскатывались по углам зала. Мне сказали, что я безнадежна, я не возражала. Я им надоела, они мне еще больше.

Потом вернулась Вероника, привезла с собой каких-то людей, они спрашивали меня, где я взяла карту, я опять ответила, что нашла в куртке Дениса на первом привале и спрятала, а ему зашила чистый листик из блокнота. Мне, кажется, наконец поверили. После этого, все, включая домработницу, наконец, уехали, оставив нас с Вероникой одних.

Вероника сияла, как медная монетка. Никогда не видела ее в таком хорошем настроении и решила этим воспользоваться.

— Получилось всех убедить в том, что я никого не убивала?

Она меня не услышала, заваривая чай в нескольких чайниках одновременно.